Эрик Лессер: Мне трасса в Сочи показалась очень сложной

13.03.2013

Эрик Лессер: Мне трасса в Сочи показалась очень сложной

Призер чемпионата мира Эрик Лессер в интервью «СЭ» подвел итоги выступления на шаге Кубка мира в Сочи, а также  рассказл о критике со стороны германских СМИ. 

— Перед стартом соревнований в Сочи почти все спортсмены высказывали недовольство организацией шага Кубка мира. Какие у вас воспоминания от столицы Олимпийских игр?
— Сначала все было достаточно трудно для всех нас. У меня были быстрее нехорошие эмоции, чем положительные. У нас был длинный перелет, позже пришлось провести много медли в аэропорту на таможне. Дальше нас ожидала утомительная дорога до гостиницы. Я глядел по граням из окна автобуса с любопытством, пытаясь понять, какая она, олимпийская столица? Но пейзажи вокруг были невеселыми. Вокруг стройка, усталые рабочие, недостроенные строения. Что мне больше всего бросилось в глаза – грязные и разбитые дороги даже около гостиницы, где мы жили. Я разумею, что все это изменят к Играм, и, быстрее всего, через год это будет по-другому. Но в Германии мы привыкли, что дороги непрерывно незапятнанные и превосходные, так что для меня это было очень удивительно. Но уже на последующий день опосля приезда я стал относиться ко всему наиболее снисходительно.

— То есть плохие эмоции сменились положительными?
— Приблизительно так. Мыслю, что в последующем году тут все будет по-другому. Организаторы сделают правильные выводы из ошибок на тестовых соревнованиях, все будет доделано, и у нас не будет никаких приреканий. К примеру, уже на данный момент хочу сказать, что стадион в Сочи просто умопомрачительный. Он таковой большой и благовидный! Конкретно таковой, каким обязан быть олимпийский стадион.

— А что можете сказать про трассу?
— Над ней, как мне кажется, нужно еще поработать. В первых гонках было достаточно опасно проходить спуски. Несколько спортсменов свалились, получили травмы. Для олимпийской трассы это не чрезвычайно превосходный символ. Я чрезвычайно ужаснулся, когда вызнал, что ваш русский спортсмен Максим Растений свалился в спринтерской гонке и ударился о дерево. Мне не хотелось бы оказаться в такой ситуации. Но спасибо организаторам, что уже к эстафетным гонкам они немножко изменили трассу, закрыли опасные участки. Мыслю, к Играм будут и иные смены. Мне, к примеру, этого бы чрезвычайно хотелось.

— То есть вы считаете, что трассу нужно непременно поменять?
— Мне трасса в Сочи показалась чрезвычайно трудной. Гонки тут требуют намного больше сил, чем в любом ином месте. Подъемы просто убийственные! Когда забираешься в гору, слышишь, как тяжело дышат, дословно стонут все конкуренты. тут никому не просто! Спуски тоже не подарок. Они чрезвычайно крутые и опасные. Спортсмены набирают большую скорость, а на повороте не настолько не мало места для маневра. Мне кажется, что спуски тоже нужно сделать наиболее пологими и наименее опасными.

— Вы раскритиковали практически все…
— Ежели не веруете моим словам, поглядите, что происходит с биатлонистами опосля финиша. Они падают на снег без сил и длинное время не могут подняться и придти в себя. Истиннее мучение.

— Давайте отвлечемся от соревнований в Сочи и побеседуем про результаты парней германской сборной в этом сезоне в целом. Как сможете оценить их?
— Вы понимаете, я считаю, что результаты нашей команды в этом сезоне не так уж и плохи. Опосля чемпионата мира в Нове-Место у нас было длинноватое и суровое собрание с тренерами, где мы пробовали подвести подготовительные итоги. Большая часть из нас пришло к выводу, что сезон вышел для нас хорошим. У нас есть медаль чемпионата мира в эстафете, Андреас Бирнбахер дважды становился победителем шагов Кубка мира, я также поднимался на пьедестал. Иные ребята были достаточно близко к призовой тройке. У нас нет предлогов для паники, мы ощущаем, что немногим уступаем руководителям. Но, окончательно, в межсезонье нам предстоит много работы, кое-что все-таки необходимо поменять. Но это не большие детали, никаких суровых смен в тренировочном плане перед Играми уже не будет.

— Зная о репутации биатлона в вашей стране, охото понять, как относятся к вашим успехам и неудачам на отчизне.  
— Вы имеете в виду федерацию или болельщиков и прессу?

— Ну вот, к примеру, русские болельщики и журналисты счастливы лишь тогда, когда наши спортсмены стоят на высшей ступени пьедестала почета. Мы – максималисты. А в Германии как?
— Ну, у нас то же самое! Все желают лишь побед! Истиннее безумие. Время от времени я раскрываю какую-нибудь спортивную газету в Германии, читаю, что пишут про нас, и становится печально. (Смеется.) Не переживайте, нас осуждают дома не меньше, чем вы собственных спортсменов. Не хочу обидеть журналистов, но я малюсенько обращаю внимания на то, что они пишут. У меня есть собственное воззрение о моих результатах. Я доволен тем, как провел этот сезон, и никто не сумеет уверить меня в обратном. Да, мне не постоянно удается совладать с чувствами в эстафетных гонках, есть явные трудности со стрельбой. Но я знаю о их и буду над так же так же этим работать. Как, в конце концов, я могу о их пренебрегать? Германское телевидение непрерывно мне о этом подсказывает. (Смеется.)

Комментировать

Вам необходимо войти, чтобы оставлять комментарии.